Я стояла у витрины с прокладками и пыталась не расплакаться
Мне было 12. Майское утро, школа через полчаса. Просыпаюсь, а на простыне — пятно. Красное. Я сажусь, смотрю — и просто впадаю в ступор.
В голове только одна мысль: я умираю.
Телефона у меня не было. Их вообще тогда ни у кого не было — был 2000 год, максимум у взрослых — “моторола”, которую доставали из чехла, как меч. Интернета — тоже нет. Даже если бы я хотела что-то погуглить, гуглить было негде.
Мама на работе, я одна дома. Паника.
Я подложила под себя кучу туалетной бумаги и побежала в аптеку. В аптеке — витрина с сотней одинаковых на вид упаковок. Я стою, как на экзамене по ядерной физике. Женщина за кассой спрашивает:
— Девочка, тебе какие?
— Я не знаю… первые попавшиеся.
— С крылышками?
— (мысленно: Они летают, или что?)
Мама на работе, я одна дома. Паника.
Я подложила под себя кучу туалетной бумаги и побежала в аптеку. В аптеке — витрина с сотней одинаковых на вид упаковок. Я стою, как на экзамене по ядерной физике. Женщина за кассой спрашивает:
— Девочка, тебе какие?
— Я не знаю… первые попавшиеся.
— С крылышками?
— (мысленно: Они летают, или что?)
Я купила первые, что дали. Они оказались ночными. Размером с одеяло. Но я была счастлива — хоть что-то.
Сейчас я думаю, что ничего страшного в той ситуации не было. Просто никто не подготовил меня. Никто не рассказал, что это — нормально. Что не надо бояться.
Хочу, чтобы у других девочек было по-другому. Чтобы не приходилось краснеть перед фармацевтом. Чтобы слова «с крылышками» не вызывали шок. Чтобы вообще кто-нибудь заранее объяснил, что это такое.
Хочу, чтобы у других девочек было по-другому. Чтобы не приходилось краснеть перед фармацевтом. Чтобы слова «с крылышками» не вызывали шок. Чтобы вообще кто-нибудь заранее объяснил, что это такое.
